Когда ученики Столбовской школы показывают свой театрализованный номер, который повествует о подвиге комбата Владимира Манохина, то кажется, что сам Герой России, присутствующий в зале, всё ещё немного смущён от такого внимания. Майор аплодирует юным патриотам, широко улыбается всем, кто собрался в сельском клубе, и вспоминает, пусть и опосредованно, через искусство, о своих огненных днях.
Узкая линия
В день нашего знакомства изумила эта отнюдь не показная скромность офицера. Он сразу заговорил о подвиге экипажа танка «Алёша», который наколотил в одиночку больше десятка единиц вражеской техники. Вспомнил о бесстрашном поступке своего товарища, командира роты 126-й отдельной бригады береговой обороны старшего лейтенанта Олега Пивоварова, который вызвал огонь на себя, прикрывая выход своих бойцов из окружения. А свои заслуги Владимир Манохин просто приуменьшил.
В те дни было очевидно, что неприятель попытается создать в Крынках плацдарм, откуда будет наступать враг, где следует держать оборону. Но подкрепление, в котором шёл наш собеседник, прибыло вовремя. Поскольку в рядах защитников было много раненых, началась эвакуация «трёхсотых».
– Так начались первый день, первая ночь – самые страшные. Прилёты, погибшие, раненые. И моё первое ранение, – рассказывает Владимир Манохин. – Почти 20 дней в Крынках – с 18 октября до 5 ноября. Потери личного состава – три человека безвозвратных и много «трёхсотых». Девять отражённых штурмов.
Дождь из осколков
Уже на высшем уровне, в Москве, Герой России Владимир Манохин о своём ранении отозвался как о пустячном, дескать, запил таблетки чаем – и всё прошло.
И всё-таки находился он от эпицентра взрыва недалеко. Прилёт был в отделение товарища. Друг получил осколочные ранения головы. Зацепило и нашего собеседника: задело затылок и плечо. Но он немедленно запросил эвакуацию для всех пострадавших и контуженых бойцов.– Товарища стабилизировали, остановили кровь. Общался с ним всю дорогу, чтобы он не ушёл в себя, как говорится. Приехал эвакуационный багги, на моих глазах все сели. Положили и его, и связистов, оператора БПЛА – всех, кто в окопе сидел, – рассказывает Владимир Манохин.
Сам он ехать отказался: не мог позволить себе в такой напряжённый момент уехать с позиций, ведь заместители молоды и ещё не имели достаточного боевого опыта. Как только поступило сообщение, что все раненые благополучно достигли точки назначения и их жизни больше ничто не угрожает, офицер наконец прилёг – и сознание отключилось.
– Спросили: «Нормально всё?» – «Пойдёт». Действительно, таблеток выпил – меня отпустило. Дождался от медиков обратной связи. И всё – сознание ушло в туман. Потом, через четыре часа, пришёл в себя и дальше руководил, – отметил он.
Стали волнорезом
Последующие дни были наполнены жаркими боями. Вэсэушники штурмовали – наши бойцы крепко держали оборону и отражали их атаки.
– Кто сидел в самих Крынках, в домах, – это именно те, у которых свастика на плечах и на всю спину написано «Азов»* (признан террористической организацией и запрещён в России. – Ред.), или те, кто вообще не умеет разговаривать ни по-украински, ни по-русски, а только по-английски и по-польски. А те, кто ходил на нас, – это «пушечное мясо», мужики, пойманные в Одессе или Днепропетровске и закинутые в «Фольксваген Каравеллу». Привезли их на подготовку – там они постреляли три раза, но так и не поняли, что от них требуют. Да и не хотели понимать, – рассказывает Владимир Манохин.
Сейчас уже известно, что в разработке плана наступления на этом участке фронта принимали участие британские советники. Этот удар, по мнению западных кураторов, должен был иметь такую сокрушительную мощь, которая способна чуть ли не скинуть наши оборонительные рубежи в Чёрное море. Однако не вышло: они напоролись на стойкость и бесстрашие русских воинов.
– Просто самый узкий участок воды. Там можно было на лодке быстро проплыть. Не успеваешь среагировать в этот момент, чтобы навести орудие. Всего 400 метров – линия тонкая, извилистая… – пояснил замысел врага наш собеседник.
Было и такое, что неприятель начал штурм позиций в момент ротации. Атаку Владимир Манохин отбивал вдвоём с командиром отделения, где происходила смена бойцов. Справились.
– Когда тебе кричат нацистские лозунги, мол, русские такие-сякие, то мотивация приходит сама собой. Осознаёшь, что ты там 15-е сутки, ранение уже не первое и не второе и отражал уже атаки не то что превосходящих сил, а даже совершенно неожиданные. Не первый мой ближний бой. Они кричали одну известную фразу, а я им в ответ – русскую фразу на французский манер, – смеётся Герой России. – Ну и всё. Потом уже подбежали мои парни и парни с ротации.
Сделаю ещё больше!
Очередное серьёзное ранение майор получил тоже в Крынках, но уже после той героической обороны. «Буханка», которая везла военных на позиции, подорвалась. Офицер вытащил своего товарища, которому перебило ноги, и вместе с ним выбрался из повреждённой машины. Через несколько метров наш собеседник и сам почувствовал, что не может бежать. Он не почувствовал боли. Как выяснилось уже потом, был повреждён седалищный нерв. Преодолев несколько операций, комбат не скрывает своего восхищения врачебным искусством докторов, которые ставят на ноги бойцов с самыми разными, в том числе и тяжелейшими, ранениями. Его обнадёжили тем, что он со временем сможет даже в футбол играть!
– Если вспомнить Афганистан, Чечню, то не было таких социальных гарантий, выплат, госпрограммы по протезированию. Тогда медицина в принципе не была так развита, – отмечает он. – А недавно видел своими глазами, как человеку на авдеевском направлении в ногу FPV-дрон прилетел – это травматическая ампутация. Два месяца – и он уже ходит! Встретив на улице, обычный человек даже не заметит, что у него протез чуть выше колена. Сейчас всё на уровне.
Но офицер всеми помыслами по-прежнему с теми, кто на передовой. Всегда на связи и по мере возможности помогает оформлять справки, достать необходимую амуницию. И активно участвует в патриотическом воспитании подрастающего поколения, заряжает их своим личным примером, обаятельной улыбкой, проникновенным словом.
– Конечно, хочется, чтобы побыстрее всё закончилось. И хотелось бы, как говорится, принять в этом участие. Но меня все успокаивают, ведь всё, что мог, – я всё сделал.
*признан террористической организацией и запрещён в России.
Борис СЕДЕНКО
Читайте также: Старший стрелок Малой: мы – смена героев-победителей в Великой Отечественной войне. Наши дети будут знать цену каждого дня на передовой
Свежие комментарии