Всемирный день поэзии – 21 марта – приобретает в Крыму особую значимость: 25 веков «волшебный край» насыщают волшебные строки.
Сколько здесь нитей сплелось!
Первые огоньки поэтического творчества принесли в край Ойкумены древние греки. В театрах, обустроенных в городе-государстве Херсонесе Таврическом (нынешний Севастополь), в столице Боспорского царства Пантикапее (современная Керчь) зазвучали громогласные гекзаметры Гомера и «белый стих» драматических произведений.
Особо любима публикой была «Ифигения в Тавриде». Ещё бы! Великий Еврипид создал трагедию, события которой разворачиваются на берегах Гостеприимного моря. Отдали дань романтике «незнаемой страны» и другие известные авторы Античности. Софокл написал драму «Скифы», Антифан – комедию «Скифы и тавры».Греческие колонии росли, набирали силу, и со временем здесь появились свои интеллектуалы. Об этом свидетельствует уникальный артефакт, обнаруженный в Херсонесе, – фрагмент мраморной плиты. Надпись на ней, сделанная в первые века новой эры, перечисляла участников агонов (литературно-музыкальных состязаний): комедиографов, сочинителей хвалебных песен и посвящений. История сохранила для нас имя одного из херсонесских поэтов. Его звали Марк. По иронии судьбы на той же территории, где археологи нашли скрижаль с упоминанием о местных литераторах и популярных жанрах, исследователи через 50 лет открыли руины античного театра.
Мастера изысканности
В эпоху расцвета Крымского ханства начался очередной взлёт птицы под названием «поэзия». Её олицетворяет главная достопримечательность Бахчисарайского дворца – Фонтан слёз. Внимание любознательных экскурсантов привлекает высеченная на мраморном фронтоне позолоченная арабская вязь – цитата из Корана, а рядом – текст придворного поэта Шейхия: «Лицо Бахчисарая снова улыбнулось – хвала Всевышнему! Могучий Крым Герай своей милостью совершил великое дело. Он тонкостью ума нашёл воду и обустроил прекрасный фонтан. Приди, напейся воды чистейшей из источника исцеляющего!» Последнее предложение представляет собой хронограмму: если суммировать числовые соответствия букв в этой фразе, то получится 1764 – год создания шедевра.
Пушкин, почтивший «в забвенье дремлющий дворец» в 1820 году, вдохновился не только загадочным обликом постройки, но и памятной надписью. Она фигурирует и в поэме «Бахчисарайский фонтан», и в набросках произведения, завершить которое Александру Сергеевичу помешала смерть: «Сей белокаменный фонтан, стихов узором испещрённый...»
Таким мистическим образом средневековый сказитель посвятил юного собрата по перу в искусство ритмической речи.
Чудесный дар богов
Литераторы, посетившие «воображенью край священный» после присоединения его к Российской империи, в полной мере оценили и удивительную природу, и грандиозную историю полуострова.
Творческое освоение Крыма началось в 1798 году, когда увидело свет произведение Семёна Боброва «Таврида». Путешественник первым в русской поэзии воспел «вершины горды Чатырдага», «чело космато Агармыша», «брега Салгира», «сребристый тополь, тис зубчатый». Пушкин честно признавался, что позаимствовал у Боброва некоторые образы, а Грибоедов оттачивал мастерство, перечитывая «лирико-эпическое песнотворение».
В 1837 году Крым изучал Василий Жуковский. Его огромный вклад в сокровищницу отечественной словесности – перевод «Одиссеи» Гомера. Одна из местностей, описанных в знаменитом путешествии, хорошо узнаваема: «В славную пристань вошли мы: её образуют утёсы, / Круто с обеих сторон подымаясь и сдвинувшись подле / Устья великими, друг против друга из тёмныя бездны / Моря торчащими ка́мнями, вход и исход заграждая...» Торжественный слог удивительно созвучен лапидарным строкам из дневника Василия Андреевича: «Балаклава. Меж гор тихий залив. Плавание до дверей залива. Грозное дыхание моря».
Золотые россыпи
Золотой век культуры озарён «солнцем русской поэзии». Благодаря пушкинскому гению кладезь символов нашей земли пополнили гурзуфский кипарис, к которому Александр испытывал «чувство, похожее на дружество», оливковая роща в нынешнем парке «Айвазовское», где восторженному юноше явилась Нереида – дочь морского божества, «баснословные развалины храма Дианы» возле Георгиевского монастыря на мысе Фиолент, «у лукоморья дуб зелёный» в Детском парке Симферополя, «фонтан любви, фонтан живой» Бахчисарайского дворца.
С новой силой поэтическое слово зазвучало в тяжкую годину Крымской войны 1853–1856 годов. Мало кто знает, что поручик артиллерии Лев Толстой в жаркую пору обороны Севастополя обогатил фольклор незамысловатым опусом «Как четвёртого числа нас нелёгкая несла...» – злющей сатирой на царящие в армии порядки.
Ещё один бывший поручик, ставший тонким лириком, Афанасий Фет, специально посетил «русскую Трою», чтобы поклониться праху героических защитников города. Свои впечатления Фет выразил в проникновенном стихотворении «Севастопольское братское кладбище»: «Их слава так чиста, их жребий так возвышен, / Что им завидовать грешно».
К вам душа так радостно влекома
Созвездием великих имён отразился на крымском небосклоне Серебряный век.
Средоточием творческой мысли капризные музы определили захолустное селение с певучим именем Коктебель. В начале XX столетия поэт и художник Максимилиан Волошин построил на берегу дом, сыгравший выдающуюся роль в судьбах «властителей дум» мятежного века. Марина Цветаева обрела тут не только веру в себя, но и свою вторую половину – Сергея Эфрона. Любовная неудача, которую потерпел юный Николай Гумилёв, выплеснулась в его программном стихотворении «Капитаны» – размышлении о «дерзостном пути» в поисках истины. В тревожном 1915 году Осип Мандельштам создал здесь бессмертную элегию «Бессонница. Гомер. Тугие паруса» – гимн любви, способной управлять и стихией, и искусством.
Первая поэма Анны Ахматовой «У самого моря» насыщена воспоминаниями о севастопольском детстве «дикарки». Вчитываешься в завораживающий текст – и зримо представляешь, как над руинами Херсонеса поднимаются «крылья духа». Осень 1916 года, проведённая на даче в селении Бельбек под Севастополем (нынешнее село Фруктовое), стала для молодой Ахматовой сродни Болдинской осени Пушкина. Переполнявшие Анну чувства выкристаллизовались в маленьком шедевре любовной лирики: «Вновь подарен мне дремотой / Наш волшебный звёздный рай – / Город чистых водомётов, / Золотой Бахчисарай».
Сердцу выпала трудная, злая работа
На смену Серебряному перезвону пришёл грохот Стальной эпохи. Одним из первых его услыхал уроженец Симферополя Илья Сельвинский. «Вечный ратник рыцарского ордена Стиха» с началом Великой Отечественной войны ушёл на фронт, был назначен на должность «писателя» армейской газеты. Участвуя в первом освобождении Керчи в конце 1941 года, Сельвинский в поэтическом репортаже «Я это видел» сообщил миру о вопиющих зверствах нацистов – массовых расстрелах мирных граждан в Багеровском рву. Позже появилась мини-поэма «Аджимушкай», рассказавшая людям о героизме и трагедии подземного гарнизона.
С наступлением в СССР политической «оттепели» Владимир Луговской инициировал замечательный праздник – День поэзии. И в Москве, и в Ялте «мечтатель с горестной судьбой» собирал стадионы, где эхом разносилось его веское слово. Как дорогие свидетельства минувшего хранят библиофилы потёртые от времени книги – альманахи «День поэзии в Крыму», выходившие по инициативе Луговского и с его напутствиями молодым собратьям по перу.
Владимир Александрович любил говаривать, что только Ялте принадлежит его сердце. Когда оно перестало биться, супруга исполнила просьбу мастера слова. Сердце «жизнестойкого остролистника» упокоилось в скале на территории Дома творчества писателей.
Иван КОВАЛЕНКО, крымовед
Свежие комментарии