Ко дню рождения поэта Ильи Сельвинского в Симферополе открыли две выставки

В Симферополе скромно отпраздновали 125 лет со дня рождения поэта Ильи Сельвинского.

Событие в доме-музее отметили открытием сразу двух выставок.

Мемориальная жемчужина

Столь знаковый юбилей получился очень тихим, прошёл в камерной обстановке, собрав настоящих друзей музея и поклонников поэзии Сельвинского.

К сожалению, интерес к творчеству уроженца Симферополя несколько охладел и именно в тот момент, когда многие его мысли и строки кажутся если не пророческими, то не потерявшими актуальности. Конечно, виртуозный поэт со всесоюзной известностью – это основание для гордости крымских современников, повод изучать и черпать вдохновение из его богатейшего литературного наследия. Любить, читать и пропагандировать.

Сам же музей активно развивается и стоит на пороге интересной реэкспозиции, которая коснётся зала, рассказывающего о пребывании поэта в Москве и в целом о творческих поисках конструктивистов.

– К 80-летию Победы выставку «Я это видел. Сельвинский на фронте», к 9 Мая, мы планируем сделать частью экспозиции, расширить, и у нас будет отдельный зал, посвящённый Великой Отечественной войне, ведь Сельвинский был участником Керченско-Феодосийского десанта – отмечает завотделом «Дом-музей Ильи Сельвинского» Центрального музея Тавриды Марина Гаврилюк.

Революционный вихрь

Выставка «Трагедия Сельвинского», которая была презентована на днях, также станет частью новой экспозиции, а сам нынешний «театральный уголок» станет обширнее. Она рассказывает о сотрудничестве поэта и известного театрального режиссёра Всеволода Мейерхольда через призму пьесы Сельвинского «Командарм-2». Работа над этой постановкой шла напряжённо, ведь само произведение было сложным, новаторским и неоднозначным. Трагическая пьеса вызвала бурное обсуждение ещё до премьеры. Поэтому большое количество газетных рецензий на стенде дают представление, какой эффект произвёл спектакль. Здесь и критика, и некоторая растерянность, и похвала литературному мастерству поэта.

– Не поддерживал Анатолий Луначарский (нарком просвещения РСФСР. – Ред.) эту постановку из-за того, что сложна, а в чём-то даже противоречива. Были упоминания, что Сельвинский симпатизирует герою, который сомневается, мечется. Не прямому мужественному командиру, а немного интеллигентному главному герою. Очень мало пьеса шла в то время на сцене. В фондах у нас хранятся фотографии ленинградского театра –Госдрамы (ныне Александринский театр. – Ред.). Когда мы будем делать реэкспозицию, покажем гораздо больше. После войны этот спектакль возродился, но уже переработанный самим поэтом, – отмечает Марина Гаврилюк.

Факт

Некоторые драматические произведения Сельвинского обрели заслуженный успех. Например, «Умка – белый медведь» ставился на сценах московского Театра революции (ныне Московский академический театр им. Владимира Маяковского. – Ред.). Произведение даже было переведено на английский язык, а спектакль представлен на международных театральных фестивалях.

Илья Сельвинский серьёзно интересовался культурой и обиходом народов Крайнего Севера. А воспользовавшись случаем побывать в гостях у эвенов, даже обрёл звание «друга ламутского народа» (устаревшее русское обозначение эвенов. – Ред.). Соответствующий документ с подписями и печатью хранится в ЦМТ.

Интересно

Познакомился с театральным искусством Илья Сельвинский в детстве. Именно под сводами ныне большого выставочного зала музея проходили репетиции актёров городского театра, в которых участвовала и сестра поэта. Когда взрослые уходили, то он пробирался и доставал ролевую тетрадь, повторяя стихи, которые были там написаны. Повзрослев, Сельвинский уже в Евпатории смог проявить себя на сцене как актёр и декламатор стихотворений собственного сочинения. Сохранились программы с указанием его выступлений.

Цифра

Известны 14 драматургических произведений Ильи Сельвинского. Некоторые дошли до сцены, были напечатаны, но есть и совершенно позабытые. Пока интерес к драматургии поэта даже со стороны крымских театров слабый. В настоящее время речь идёт о переиздании его романа «О, юность моя!».

Борис Седенко